В январе 1989 года DEEP PURPLE подписали новый контракт, на этот раз с фирмой «BMG», на «Полидоре» вовремя не рассчитались с группой. Согласно контракта, следующий альбом должен был выйти 5 января 1990 года. Тем временем, Гиллан, который еще летом 1988 года вместе с Берни Марсденом выпустил сингл «South Africa», продолжал работать на стороне. Из музыкантов групп THE QUEST, RAGE и EXPORT он набрал коллектив и, назвав его GARTH ROCKETT AND THE MOONSHINERS, в начале февраля дал дебютный концерт в зале «Southport Floral Hall».

Между тем, DEEP PURPLE дали согласие на участие в запланированном на 11-13 февраля московском рок-фестивале. Наши герои были заявлены на второй день, 12 февраля, вместе с UB-40, THE BANGLES, Джо Кокером (Joe Cocker) и Бонни Тайлер (Bonnie Tyler). Средства, вырученные от проведения этого шоу, планировалось направить на ликвидацию последсвий от землетрясения в Армении. Но фестиваль так и не состоялся. Зато группе вручили в Монте-Карло награду «World Music Award» «за выдающийся вклад в рок-индустрию».

В начале апреля, закончив поездку с САМОГОНЩИКАМИ, Гарт Ракета (он же Иен Гиллан) возвратился в США. «Я вылетел «Конкордом» в компании с просто невменяемым Оззи Осборном. В течение всего полета я общался с его женой Шарон. В Нью-Йорк прибыл вообще без багажа, а до Стоу добрался перед самым закрытием паба. Коллеги, как оказалось, уже ушли в «Playhouse». Было холодно, снег еще покрывал землю…»

Но сотрудничество с остальными членами группы не получалось. «Думаю, что Иену не нравилось то, что мы делаем. В то время он ничего не писал, часто не приходил на репетиции», - вспоминает Джон Лорд.

Он все больше прикладывался к стакану. Однажды, после очередной пьянки, Гиллан вернулся в «Playhouse»: «Подойдя к своей двери, я обнаружил, что она закрыта. В силу ряда причин я был абсолютно голым (если не считать двух льняных повязок ниже колен). Я перешел через коридор к номеру Ричи и ударом ноги открыл ее. Мой приход наблюдался целым рядом изумленных лиц – там были Ричи, его подруга и Колин Харт, по-моему, он пытался помирить гитариста с его девушкой. Находились там и другие люди, но это уже не имело значения, так как я понял, что после выламывания двери ситуация вышла из-под контроля. И я, не проронив ни слова, направился дальше, налетел на диван, опрокинув его, заодно сбив несколько стеклянных полок с находившимися на них изделиями из резного стекла. А потом, голый, в осколках стекла, я уснул в комнате Ричи».

Но последней каплей, переполнившей чашу терпения коллег Иена, очевидно, стал спор – где следует записывать новый альбом. «Мне очень не нравилась идея записать следующий альбом в сарае на ферме или в пивнушке, как это планировалось, - вспоминает Гиллан. – Мне хотелось работать в настоящей студии. Я был уверен, что нужно жить в духе времени, ведь сейчас конец ХХ века! Помню, на эту тему мы немало спорили. Развязка наступила в одном из баров Торонто. Джон Лорд посмотрел на меня и сказал: мне неприятна сама мысль, что нам придется записываться в Нью-Йорке. – А я в ответ: о чем мы спорим? Мы рок-группа или что-то другое, мать вашу?!»

Тогда Роджер наклонился над столом и сказал: «Иен, на этот раз ты зашел слишком далеко».

Учитывая отнюдь не «сахарные» отношения с Блэкмором, а также то, что Гиллан прилюдно нецензурно обозвал Брюса Пэйна, было ясно, что дни Иена в группе сочтены.

14 мая 1989 года Гиллан опять отправился в поездку по клубам Англии с группой GARTH ROCKETT AND THE MOONSHINERS. А во время его отсутствия «штаб» DEEP PURPLE принял окончательное решение – уволить «большого Иена».

«Между прочим, меня ведь просто выгнали из группы. Позвонили моему менеджеру и сказали, что в связи с расхождением во взглядах на музыку… Ну, словом, обычное дело. Я был, конечно, очень расстроен…»

Сторонником изгнания Гиллана был даже его старый друг Гловер: «Гиллан очень сильная личность и не выносит, когда дела идут не так, как он того хочет. Он мог работать со мной, ибо был готов идти на компромисс, но с остальными членами DEEP PURPLE, а в основном с Ричи, ему всегда работалось тяжело. Это был конфликт сильных личностей, и его нужно было прекратить. Мы решили, что Иен должен уйти. И неправда, что это Ричи выгнал Гиллана, потому что сие болезненное решение было принято всеми, руководствуясь только одним – интересами группы».

Блэкмор тут же предложил на вакансию Джо Линн Тёрнера, с которым играл в RANIBOW. Джо недавно ушел из группы Ингви Мальмстина (Ingwie Malmsteen) и был свободен от контрактов.

Джо Линн Тёрнер (его настоящее имя – Джозеф Линн Линкуито (Joseph Lynn Linquito) родился 2 августа 1853 года (по другим данным в 1951-м) в городе Хакенсак (штат Нью-Джерси) в семье эмигрантов из Италии. С ранних лет увлекался литературой и музыкой. Его первая группа FILET OF SOUL была типичным «гаражным» ансамблем, со второй, EZRA, он уже исполнял хард-рок, делая «каверы» известных коллективов, в том числе и DEEP PURPLE.

С 1977 по 1980 годы он пел в группе FANDANGO, где гитаристом был Рик Блэйкмор (Rick Blakemore) – не путать с Ричи Блэкмором.

«Я тогда жил в Нью-Йорке (ноябрь 1980 года). Моя группа FANDANGO распалась. Что делать дальше, я не имел ни малейшего понятия. Пробовал зацепиться где-нибудь в качестве вокалиста и гитариста, но безуспешно. Как и всем начинающим музыкантам, пришлось испытать, что такое голод. И вот однажды зазвонил телефон. Звонивший задал мне около десяти дебильных вопросов. В конце концов, я не выдержал и спросил:

- Кто ты, черт возьми, такой? Налоговый инспектор? Или может быть коп?

- Я – приятель Ричи Блэкмора, который сидит рядом, но не решается сам спросить всё это.

И вдруг я услышал голос Ричи, который начал делать мне комплименты, а в конце выпалил:

- Я твой поклонник.

- Это я твой поклонник! Всегда был фэном DEEP PURPLE. Не LED ZEPPELIN, не BLACK SABBATH, а именно DEEP PURPLE.

Тогда Ричи предложил встретиться с ним и принять участие в прослушивании.

- В каком прослушивании?

- Я не вполне удовлетворен Грэмом Боннетом, поющим в RAINBOW, и хотел бы, чтоб ты приехал в студию на Лонг-Айленд и показал на что способен.

Тогда я взял гитару (она мне, конечно, была не нужна, но я люблю иметь ее при себе) и поехал электричкой на Лонг-Айленд. В студии меня встретил Роджер Гловер, который был продюсером, и сразу поставил перед микрофоном. Он запустил ленту и сказал:

- Вот музыка. Спой что-нибудь.

- Просто спеть?

- Просто спой.

Я начал петь (собственно, без слов) и увидел, что произвел на него впечатление. Позвонили в дверь – это пришел Ричи. Роджер попросил меня:

- Спой еще раз, - и только тогда дал мне текст «I Surrender», включив «подкладку». Когда я окончил, Ричи открыл две бутылки «Хайнекена», подал мне одну и сказал:

- За твое здоровье, - а потом спросил меня: хочешь присоединиться к группе?

Что за вопрос! А кто бы не захотел? Через 8 часов я уже жил в отеле на Лонг-Айленде как вокалист RAINBOW».

Джо пел в группе до ее распада в марте 1984 года. Через год он выпустил сольный альбом Rescue You, который посвятил умершему приятелю Рику Блэйкмору. В это же время Тёрнер снялся в роли поп-идола Эрика Фэри в фильме «Blue De Ville», а также подпевал на альбомах различных рок-поп певиц – Ли Аарон, Шер, Бонни Тайлер. В 1988 году он вошел в состав группы гитарного виртуоза Ингви Мальмстина, с которым выпустил студийный альбом Odyssey и концертник Trail By Fire – Live In Leningrad. Необходимо добавить, что в 1988 году в ходе европейского турне группа выступала в Москве и Ленинграде, в результате чего появился видеофильм «Live In Leningrad».

Первые пробы Тёрнера в DEEP PURPLE прошли хорошо, но потом, несмотря на упорство Блэкмора, от этой затеи остальная троица отказалась.

Объявление в газете тоже результата не принесло. В прессе периодически появлялись известия, что певцами в DEEP PURPLE приняты: Терри Брок (Terry Brock) из STRANGEWAYS, Брайан Хоу (Brian Howe) из BAD COMPANY, Джимми Джеймсон (Jimmy Jameson) из SURVIVOR, а менеджеры монотонно эти слухи опровергали. Журналисты, пожалуй, только раз были близки к истине.

«Парень, которого мы с самого начала хотели взять взамен Гиллана, был Джимми Джеймсон – вокалист группы SURVIVOR. Он был большим поклонником DEEP PURPLE и очень хотел получить работу. Но он ужасно боялся реакции своего менеджера, американца итальянского происхождения, который был связан с мафией», - вспоминает Лорд.

«Тем временем мы все еще не могли решить, кто был бы вокалистом группы, - вспоминает Гловер. – Мы просто тонули в океанах пленок с записями кандидатов, только все это нам не подходило. Почти 100% претендентов неудачно пытались скопировать манеру и голос Роберта Планта, а нам нужно было совсем другое».

Тогда Блэкмор предложил вернуться к кандидатуре Тёрнера. В декабре журнал «Kerrang» сообщил, что DEEP PURPLE пригласили его на второе прослушивание. «Мы репетировали в гольф-клубе – шикарно звучит, не правда ли? – вспоминает Гловер. – Но в действительности это было ни что иное, как деревянная хижина в поле штата Вермонта среди зимы. Мы удобно расположились в баре и установили всю нашу аппаратуру, что, конечно, было очень практично (так мы могли после каждой песни немного выпить). Вошел Джо и сказал: привет! Первое, что мы сыграли, было «Хэй, Джо». Запевал Ричи, группа звучала просто сногсшибательно. Мы вдруг почувствовали, что у PURPLE опять появился руль. Голос Джо созрел, и он теперь гораздо лучше владел им. Если в прошлом его и можно было в чем-то упрекнуть, так это в том, что он еще не нашел собственный стиль, он подражал своим любимым певцам. Но время, проведенное у Мальмстина и его собственные вещи дали ему возможность созреть, он нашел свою манеру исполнения.

Потом у нас было собрание, мы сели у камина, и настала моя очередь высказаться. В конце концов, ведь это я первоначально был против Джо. Я сказал: итак, теперь я должен признаться, Джо меня сразил. В этот момент я решил: все – мнение критиков меня не должно интересовать. Нужно просто слушать музыку, а благодаря Джо эта группа опять начинает ее создавать».

Джо Тёрнера приняли в DEEP PURPLE. Он получил на руки 500 тысяч долларов плюс обещание членов группы, что от него не будут требовать копировать Гиллана.

«Иен Гиллан – прекрасный, а может быть и самый лучший вокалист. В молодые годы, слушая пластинки DEEP PURPLE, я восхищался его голосом и многому у него научился. Но это не означает, что я должен идти по его стопам», - заявил в интервью новичок.

Кадровый вопрос был решен, и музыканты с чистой совестью разъехались. Гловер отправился отдыхать на Гавайские острова, а Лорд – в Англию, где перед Рождеством вместе с Полом Янгом и Дэвидом Гилмором выступил на концерте хоральной музыки в одном из Лондонских соборов.

Наступил январь 1990 года, а нового альбома все еще не было. Музыканты начали работу над ним в студии «Greg Rike Productions» в городе Орландо (штат Флорида). Дописывали и микшировали альбом в нью-йоркских студиях «Sountec Studios» и « Power Station».

Если раньше группа «наигрывала» много материала, а потом из него «лепились» разные композиции, то сейчас к следующей песне приступали только после завершения работы над предыдущей.

О приходе в DEEP PURPLE Тёрнера официально почему-то не объявляли. Впервые перед публикой Джо появился в составе футбольной команды рядом с Пэйсом, Гловером и Блэкмором в матче против коллектива радиостанции WDIZ из Орландо. В марте сделали перерыв в работе, и Лорд с Тёрнером уехали на отдых в Швейцарию, где Джо в разговоре с фэнами подтвердил, что он стал вокалистом DEEP PURPLE. И только 27 марта европейское отделение фирмы «BMG» организовало в Монте-Карло пресс-конференцию, на которой, наконец-то, представили Тёрнера. Для прессы также прокрутили четыре новые песни группы. Среди них была и версия «Hey Joe».

К концу июня альбом был почти полностью готов. Осталось дописать некоторые сольные партии. С этой целью Блэкмор зашел в нью-йоркскую студию «Power Station». Но гитару с собой не взял. Пришлось одолжить оную у американского гитариста Билли Сквайра, который тоже записывался в этой студии.

Летом 1990 года (как и годом раньше) Лорд участвует в проекте OLYMPIC RHYTHM’n’BLUES CIRCUS – своеобразной супергруппе, гастролирующей по немецким и австрийским клубам с «каверами» роковых и блюзовых стандартов. Кроме Джона, в ее состав входили Тони Эштон, Крис Фэрлоу, Роджер Чепмен, Пит Йорк и Колин Ходгкинсон.

8 октября вышел сингл с песнями «King Of Dreams/Fire In The Basement», а 16-го в Гамбурге была организована презентация нового альбома.

Slaves And Masters появился 5 ноября 1990 года и вызвал противоречивые отклики. Но, пожалуй, никто не будет спорить, что он имел мало общего с двумя предыдущими студийными дисками. Музыка Рабов И Хозяев больше напоминала RAINBOW позднего периода. Правда, с этим категорически не согласен Гловер, заявивший, что с приходом Тёрнера в группе все равно больше членов DEEP PURPLE, чем RAINBOW. Как бы то ни было, в профессиональном плане пластинка получилась выверенной – умелые аранжировки, современный саунд. Что, впрочем, не помогло достижению коммерческого успеха – 45-е место на родине и 87-е в США. К творческим удачам, наверное, можно отнести лишь «King Of Dreams» и «Love Conquers All». К этим песням были созданы видеоклипы. Кстати, происхождение названия Slaves And Masters Гловер объяснил так: «Свое название диск получил от двух 24-дорожечных магнитофонов, которые использовались в работе. Один из них мы называли «хозяином», а другой – «рабом». Мы повесили доску, на которой каждый мог написать свое название альбома, и выбор пал, в конце концов, на Рабы И Хозяева».

Практически одновременно с выходом этого альбома немецкое отделение «BMG» выпустило пластинку со звуковой дорожкой к фильму Вилли Бонера «Огонь, лед и динамит», где песню с таким же названием исполняют DEEP PURPLE. Среди других музыкантов, чьи композиции есть на этом саундтреке, - Дженнифер Раш, Роджер Чепмен, Бонни Тайлер, Айзек Хейес, Крис Томпсон. Интересно то, что в песне «Fire, Ice And Dynamite» на синтезаторе играет Роджер Гловер.

В январе группа опять собралась в солнечной Флориде и начала репетировать, готовясь к гастролям. Первый же концерт тура «Slaves And Masters», в Телль-Авиве, был сорван Саддамом Хусейном, нанесшим ракетный удар по столице Израиля. Посему DEEP PURPLE в новой ипостаси предстали перед публикой в городе Острава (ЧССР) 4 февраля 1991 года. Опять-таки, дабы перевозить аппаратуру, группу сопровождали 6 грузовиков и 40 рабочих сцены. А устанавливать осветительную технику и колонки в остравском Дворце спорта помогали местные альпинисты.

Концерты во время тура «Рабы и Хозяева», как правило, начинались с «Burn» (при Гиллане никогда не исполнялись песни из репертуара Mark III и IV). Далее шли «Black Night» со вставкой из «Long Live Rock’n’Roll» (время от времени в нее включались начальные аккорды «Child In Time»), «Truth Hurts», «Cut Runs Deep», «Perfect Strangers», «Fire In The Basement», «King Of Dreams», «Love Conquers All». После нее иногда играли «Hey Joe», и тогда сам Джо брал в руки акустическую гитару. Далее следовали «Difficult The Cure», органное соло Лорда переходило в «Knocking At You Back Door», потом играли «Lazy», «Wicked Ways» (позже вещь выпала из репертуара). «На бис» исполняли «Highway Star», «Smoke On The Water» и «Woman From Tokyo». На некоторых концертах делали короткие вставки из битловской «Yesterday», «харумовской» «A Whiter Shades Of Pale» и «Stand By Me» Бена И. Кинга.

После остравского концерта было шоу в Будапеште, а 6 февраля группа выступила в Загребе (для Югославии это были последние мирные дни). Февраль провели в поездке по Франции, Германии (включая ранее недоступную Восточную), Швейцарии. В марте выступали в Швеции, Дании, Голландии, Бельгии, Великобритании.

Отзывы о концертах были разными. Зрители после шоу в г. Метц (12.02) сетовали на плохой звук, после вступления в Мюнхене одна из газет написала, что «это представление было похоронным реквием по некогда великой группе». Были высказывания типа: «Поет-то Тернер нормально, но магии в этом нет». Но большинство сходилось на том, что в «живом» варианте DEEP PURPLE Mark V выглядит лучше, чем на альбоме. В небольшом городке Фрайбурге (Германия) в зал набилось 6.000 человек, в Цюрихе (24.03) 13-тысячный зал тоже был заполнен до отказа.

В марте вышел сингл «Love Conquers All/Slow Down Sister» (песня со стороны «Б» была записана на тех же сессиях, что и альбом).

После 30 европейских концертов, в г. Берлингтон начался американский тур. И удачным его назвать сложно – из 25 запланированных концертов состоялось 7. но если в одних местах они отменялись из-за плохой реализации билетов, то в других наоборот – выступления переносили в более вместительные залы.

У группы начался двухмесячный перерыв, во время которого, 14 и 15 июня, Лорд принял участие в сценическом представлении рок-мюзикла «Wind In The Willow». В этом спектакле, поставленном на музыкальном фестивале в г. Фрайбург, кроме Джона выступали Грэм Боннет, Донован, Мэгги Белл, Эдди Хардин, Дон Эйри (Don Airey), Тони Эштон, Рэй Фенвик, Пит Йорк.

            А через неделю группа вылетела в Японию, где с 24 по 27 июня дала 4 концерта (три – в токийском «Будокане» и один – в «Castle Hall», г. Осака). Первый концерт в Токио музыканты считали неудавшимся – публика была какая-то заторможенная, и Джон Лорд даже подошел к микрофону, пытаясь ее расшевелить.

               После Японии DEEP PURPLE выступили в Бангкоке и на Национальном стадионе в Сингапуре перед 30 тысячами зрителей.

               15 августа группа впервые прилетела в Бразилию. В аэропорту г. Сан-Паулу самолет встречала масса журналистов, но, как оказалось, все ожидали женскую национальную сборную по волейболу. Первый концерт, 16 августа, начался с опозданием на 3 часа – во время таможенного осмотра в аэропорту куда-то пропали лазерные установки. Одна из местных газет, комментируя концерт, написала, что DEEP PURPLE – это «хороший коллектив с ужасным вокалистом».

               Во время бразильского тура группа выступила в городах Сан-Паулу, Куритиба, Порту-Алегри и Рио-де-Жанейро.

В конце августа музыканты вернулись в Европу, возобновив гастроли сентябрьским выступлением в Венгрии. Хотя применимо ли слово «гастроли» для поездки из шести концертов.

               На 12 сентября планировали выступить в Польше, но Блэкмор потерял свой паспорт, и в Познани сыграли концерт только 23 числа. Это был первый приезд группы в страну, где их всегда фанатично обожали.

               На концерты в Грецию Блэкмор прибыл отдельно от остальных. В Афинах он поселился в номере люкс, хотя остальным были заказаны обычные. На афинской сцене Ричи был «в ударе», и даже показал свой трюк с ломанием гитары.

28 и 29 сентября в Тель-Авиве состоялись последние концерты DEEP PURPLE Mark V.

               7 ноября группа собралась в Орландо для работы над очередной пластинкой. Поначалу музыканты, воодушевленные теплым приемом во время во время гастролей, ретиво взялись за дело, но потом энтузиазма поубавилось. На Рождественские праздники разъехались по домам, а в январе вернулись к работе.

               Особую активность проявлял Джо. Гловер считает, что Тёрнер пытался превратить DEEP PURPLE в обыкновенную американскую хэви-метал группу: «Джо приходил в студию и говорил: а может мы сделаем что-либо в стиле MOTLEY CRUE? Или критиковал то, что мы записывали, говоря: ну-у-у, вы даете! В Америке так уже давно не играют, - как будто бы он не имел понятия, в каком стиле работают DEEP PURPLE».

                И вот однажды к Лорду подошел Ричи: «У нас есть проблема. Будь искренен, ты же недоволен?» Лорд ответил, что он вполне удовлетворен инструментальной частью записанных композиций, но «что-то все-таки не так». «И как называется эта проблема?» - не отставал Блэкмор. «И что я должен был сказать? – пожимает плечами Лорд. – Я ответил: имя у этой проблемы Джо, не так ли? Я знал, что Ричи имеет в виду именно его. Тем более что это действительно было проблемой». «Блэкмор сказал, что он не хотел бы опять стать тем, кто выгоняет из группы очередного музыканта, что он не хочет быть «плохим парнем», - продолжает Джон Лорд. Джо имеет роскошный голос, он великий певец, но он – не певец для DEEP PURPLE – он поп-рок вокалист. Он хотел быть поп-звездой, одним своим появлением на сцене вызывая обморок у девочек».

               Впрочем, фирма грамзаписи тоже была уверена, что имя у проблемы – Джо Линн Тёрнер. И, несмотря на то, что новый альбом практически уже был записан, она отказалась его выпускать, потребовав возвращения в группу Гиллана.

               В пятницу 14 августа 1992 года Джо Линн Тёрнер уехал домой на уик-энд, намереваясь вернуться в понедельник, дабы продолжить работу над альбомом. Но в субботу ему позвонил Брюс Пэйн и сказал, что он уволен из группы.

               Второй раз, оказавшись за бортом DEEP PURPLE в 1989 году, Гиллан времени не терял, предприняв активную гастрольную деятельность с посещением СССР (май 1990). Через год он опять побывал в России, дал ряд концертов на Украине и на Кавказе. А в Тбилиси Иен, как настоящий кацо, даже обвенчался с женой Брон по грузинскому обычаю.

               Он выпустил два сольных альбома – Naked Thunder (1990) и Toolbox (1991). Кроме этого, Иен принимал участие в весьма странных проектах – записал с PRETTY MAIDS песню «A Merry Jingle», а также отметился вместе с BARCLAY JAMES HARVEST, Сюзи Куатро и Фалько в «The Bolland Project» братьев Болланд (авторов так полюбившейся советской молодежи «In The Army Now»). Пожалуй, самым заметным делом Гиллана стало привлечение к записи легендарной «Smoke On The Water» ряда известнейших рок-музыкантов – Томми Айомми, Пола Роджерса, Дэвида Гилмора, Брайана Мэя, Роджера Тэйлора, Брюса Дикинсона, Брайана Адамса и … Ричи Блэкмора.

               Проект под названием «Рок в Помощь Армении» был организован для сбора средств пострадавшим от землетрясения 1988 года. «Дым Над Водой» в «звездном» исполнении был выпущен на сингле и в декабре 1989 года занял 39-е место в британском хит-параде. Также вышла долгоиграющая пластинка и видеокассета с записями BLACK SABBATH, FOREIGNER, ASIA и других команд.

               Гиллан не изменил своему принципу гастролировать по самым дальним странам и весям. Добрался он и до Боливии. На концерте в Ла-Пас, самой высокогорной столице в мире, уже во время первой песни он едва не потерял сознание. Иен вспоминает, как от кислородного голодания его спасали чаем из листьев коки.

               До середины 1992 года Иен выступал с раскруткой Toolbox. А в это время шли переговоры между фирмой грамзаписи, менеджерами и DEEP PURPLE. В конце концов, решили-таки вернуть Гиллана в группу, хотя Блэкмор был против, предложив свою кандидатуру никому не известного американца. Вспоминает Гловер: «За день до отлета в Англию я получил на свой автоответчик звонок от Ричи, что само по себе достаточно редкая вещь. Я перезвонил менеджеру, сообщив, что Ричи ищет меня. Он сказал: да, Ричи звонил тебе, чтобы сообщить, что никуда ехать не стоит. Он против возвращения в группу Гиллана. Я ответил, что чувствую – ехать нужно. Что бы не думал Блэкмор, я хочу для себя определить – смогу ли я и Гиллан что-либо сделать с записями нового альбома. Если же у нас все получится, Ричи изменит свое мнение. Я сказал: что касается меня – я не получал никакого послания от Ричи. В любом случае я с ним не согласен.

               Вылетев в Англию, я три дня провел с Иеном в студии. Было здорово увидеть его опять, работать с ним. Мы сделали три песни – «Solitaire»,  «Time To Kill» и еще одну, которую потом забраковали.

               Я вернулся в США, и разослал пленки всем членам группы. «Великолепно!», «Чудесно!», «Превосходно!» - таковы были отзывы. У Ричи же была совсем другая реакция: как ты мог позволить этому человеку вернуться в группу? Он дерьмово поет?

               Я ответил: я хочу, чтобы Иен был в группе потому что, на мой взгляд, он – единственный вокалист, которого мы можем заполучить. Вся эта возня лишила нас кредита доверия. Я знал певца, которого хотел взять Ричи (запамятовал его имя). Мне нечего о нем сказать – он звучал как Майкл Болтон. Я работал в студии с этим парнем и сделал запись. Так что у меня было две кассеты – одна с Гилланом, а другая – с этим певцом. Сравнивать было нечего.

               Остальные члены группы сказали: звучит здорово. Нужно вернуть Иена назад. Ричи это мнение не поддержал. Затем начались два-три месяца действительно болезненного существования, когда на передний план выходила политика, на которой все и завязывалось. Принимая решения, нужно учитывать массу разных вещей, включая деньги.

               Очень богатыми людьми нас назвать нельзя. Уже прошло достаточно много времени с тех пор, когда мы были здорово зарабатывающей гастролирующей группой и имели суперхиты. Все мы – живые люди, и нам нужно содержать семьи, платить за дома,  обучение детей, покупать пищу.

               Так что мы попали в сложную ситуацию. У нас была записана практически половина альбома. Мы потратили аванс, выданный фирмой грамзаписи, и ситуация была такова, что если группа распадется, то мы должны вернуть эти деньги. И я сказал: или Гиллан, или никто другой. Мы на грани развала группы. Это было время кусания ногтей. Вообще-то Джон Лорд, Иен Пэйс и я заявили, что если Иен не вернется, мы ничего делать не будем. Мы стояли перед перспективой продажи своих домов – ибо не смогли бы вернуть аванс фирме грамзаписи, хотя альбом в большей или меньшей степени был готов.

               Тогда наш менеджер Брюс позвонил и сказал, что Ричи, в конце концов, согласился. У меня просто крыша поехала. Моя жена слышала этот разговор. Все, что я мог сказать, это грязно выругаться. Я все время курил, и она сразу же подошла ко мне с сигаретой, пепельницей и бутылкой виски. В то время мы не знали, что происходило еще кое-что.

               Причина, по которой Ричи позволил Гиллану вернуться, была не в Иене и не в нас – причиной были деловые соображения, в которые я не могу вдаваться».

                «Финансовые возможности Фила Бэнфилда истощались, а счета приходилось оплачивать своевременно, - разъясняет сложившуюся ситуацию Иен Гиллан. – Фил пытался убедить меня, что присоединение к DEEP PURPLE для меня – наилучшее решение. Все это напоминало какую-то странную местечковую войну. Время от времени я обстоятельно напивался и однажды, наверное, перегнул палку, ибо на следующий день получил факс от Фила: ухожу! Я побледнел и пошел на кухню, где сидел Эл Даттон (гастрольный менеджер). Я еще раз прочитал факс и посмотрел на Эла, молчание которого подтвердило всю необычность ситуации. Сквозь слезы я выдавил из себя: хорошо, я согласен, после чего перезвонил Филу, сообщив о своем решении еще раз вернуться в DEEP PURPLE».

               В одном из редких интервью (для журнала «Metal Hammer») Блэкмор так объяснил свою позицию: «Иен своими выходками и дурным поведением мне глубоко неприятен. Поэтому на личностном уровне мы с ним не общаемся. Я знаю, со мной тоже не очень просто, но Иен настоящий псих. С другой стороны, он самый великий вокалист в хард-роке. На сцене он такой, каким и должен быть. Он несет, свежую струю в современный рок. На сцене мы идеально дополняем, друг друга, я могу быть самим собой, а не копировать, например, Стиви Вая (Steve Vai). Но когда мы вне сцены, мы далеки друг от друга. Так было всегда. Джо всегда был мне другом. Он хороший певец, но нам нужен Иен. Он – человек совсем другого типа, - «Мистер Рок0н0ролл». Когда Джо появлялся на сцене, я сразу ловил себя на мысли, что DEEP PURPLE превращается в FOREIGNER. Зачем? Он стал копировать Дэвида Ли Рота и полностью потерялся как индивидуальность. Я попытался его переубедить, но это дохлый номер. Он слишком большой «Мистер Шоу-бизнесмен».

               Дело было за самим Гилланом. Он покинул группу в 1989 году не по своей воле и был тогда очень обижен: «Я женился на DEEP PURPLE в 1969 году и развелся в 1973-ем. Потом опять женился в 1984-ом и развелся в 1989-ом. Убежден, что больше в браке с этой женщиной я состоять не буду».

               Но зарекался Гиллан напрасно, ибо принял предложение вернуться в группу, использовав для объяснения своего решения тот же образ: «Когда я слышу DEEP PURPLE с другим вокалистом, то чувствую себя так, будто бы увидел свою жену с другим мужчиной».

               Новый «старый» вокалист рассказывает о дальнейших событиях: «Так я опять попал в DEEP PURPLE, хотя большой радости и не испытывал. Впрочем, и Блэкмор не хотел моего возвращения. Так что ситуация была очень сложной. Что произошло дальше? Роджер Гловер взял ленту с уже готовым альбомом и стер все вокальные партии. Потом дал мне ее и попросил написать новые тексты и спеть их. Все это я должен был сделать за шесть недель. Для Гловера это был болезненный процесс, ибо он знал предыдущую версию и успел к ней привыкнуть. Я же никогда этого альбома не слышал, зная только наложенную инструментальную подкладку, как бы мертвые песни, без вокальных партий, а значит и без мелодий. Моей задачей было вдохнуть в эти мертвые песни жизнь. Должен признаться, что сжатые сроки и возможность работы с Роджером взволновали и мобилизовали меня. Времени для размышлений не было».

               Работа проходила в нью-йоркской «Bearsville Studios» и «Red Rooster Studios» немецкого городка Татцинг. 17 июля 1993 года пластинка The Battle Rages On («Битва Разгорается») появилась в магазинах.

                Несмотря на необычность создания этого альбома, он получился весьма неплохим. Заглавная песня сделана в лучших традициях группы. «В ней говорится о Югославии, о невозможности любить, когда все вокруг убивают друг друга. Это протест против ненависти, возникающей между людьми», - говорит Гиллан. Очень хороши «Anya» и «Solitaire». Остальной материал хотя и уступает этим трем композициям, но все равно неплохо слушается. В Великобритании диск поднялся до 21-го места.